мать растила моя прапрабабушка, в честь которой ее и назвали. у нее были свои примочки.
ее маме, то бишь моей бабушке примочки не нравились, и она ее покрестила и не говорила об этом всю жизнь.
мать узнала, смертельно обиделась и съебала в москву с первым встречным.
в промежутке между "узнать" и "съебать" бабушкины серьги переделались в крест, как фактор смирения.
после того, как мне вручили этот крест с душещипательной историей из пункта 2, меня не отпускает мысль переплавить эту дрянь обратно.
бабушка до сих пор не знает, как меня зовут.

а теперь представляйте масштабы:

мое маленькое несчастное пту

и какая-то стремная церковь с оренбургских задворок.

фабержешник уже представил.